1. Прибытие на Лаэни.
Я всегда был воином. Наемником. С тех пор как наше маленькое горное княжество пало под ударами растущей Восточной Империи, те из нас, кто не хотел умирать, стали служить новому господину. Я был тогда молод и хотел жить. Не знаю, простили ли меня перед смертью родители, возможно, они не успели. Я выпрыгнул из окна нашего охваченного пламенем дома, куда собрались все, кто хотел уйти в мир иной вместе с князьями, и потолок обрушился за моей спиной. Я ушел с теми, кто остался в живых. Помню как сбросили с ворот наш маленький герб – красная гора в желтом круге. Теперь он, уменьшенный в десять раз, был в кайме имперского герба одним из маленьких гербов поглощенных Восточной Империей княжеств. Он лишь один в ряду многих, но глядя на имперские знамена, я сначала всегда видел его, а уже потом все остальные.

Я ушел, чтобы служить новому господину, я стал одним из командиров Горных отрядов, где в основном служили мои соотечественники и воины из соседних провинций. Меня часто посылали лазутчиком во вражеские города. Лазутчик из меня получился лучше, чем воин. Империя захватывала все новые земли, а мне было все равно с кем и за что воевать. Каждая страна была непохожа на другую, в каждой были свои обычаи, свои гербы и символы. Приходилось все это изучать, чтобы не ошибиться, чтобы меня не раскрыли. На восточных островах местные жители были недоверчивы, их повседневные наряды были столь сложны и замысловаты, что я тратил несколько часов на одевание и прическу. Они же, привычные с детства к укладке многочисленных кос и шиньонов, облачению в пятнадцать слоев тонкотканой одежды, выгнали меня в первый раз из столицы, узнав от моего прислужника, что я встаю до рассвета, чтобы закончить свой туалет к утреннему чаю. Северные горцы одевались просто, но их мифология была безумно сложна, их многочисленные боги присутствовали в каждой вещи, и н ельзя было перепутать тарелку Дэры с миской Тамы, ибо одну на другую ставить было можно, а наоборот – считалось богохульством. А на вид различить их было очень трудно, ибо только одна или две руны из узорной ленты, украшающей края этих тарелок были различны...

Такие воспоминания одолевали меня, когда я стоял у борта корабля, увозившего меня на юг весной моего пятьдесят шестого года. Берега Восточной Империи таяли на горизонте и на душе становилось все легче. Я, почетный кравец, воин двенадцати поединков, уставший от долгого служения на благо Империи, оставлял ее ради далекого острова Лаэни. Я устал от разнообразия имперских колоний и областей, я уже не мог разбираться в западных богах и южных танцах. Воином я быть уже не мог, лазутчиком не хотел. Империя, на гербе которой кайма из символов завоеванных ею государств стала уже двойной, была рада от меня избавиться. Остров Лаэни не входил в число ее врагов, он был не очень большим и очень далеко расположенным. На острове было всего одно королевство. Поэтому я решил отправится туда, презрев опасности длительного морского путешествия, чтобы отдохнуть от пестрой и шумной толпы, от многочисленных войск и замков, от многообразия символов и гербов.

Мы пристали к Суллэту – главному и единственному порту Лаэни в конце мая. В порту было тихо, кораблей было мало, главным образом небольшие суда местных торговцев и рыбачьи лодки. Я сошел на гостеприимный берег на рассвете и сразу отправился на главную площадь. Несмотря на раннее утро, там было довольно людно. Я был приятно удивлен, увидев, что все люди здесь одеваются согласно общему стилю, маршировавшая мимо колонна городской стражи была одета в ту же форму, что и встречающие корабль служащие порта. Я был счастлив, так как нашел то, чего искал последний десяток лет – покоя и однообразия. Как вновь прибывший иностранец, я был обязан явиться к градоправителю, и я отправился туда.

Тремя часами позже я вышел от градоправителя, полный радужных надежд и планов на будущее. Мне предстояло отправится в путешествие в юго-восточную часть острова, в крепость Феларваг. Градоправитель был, как оказалось, обо мне наслышан от капитана корабля, что привез меня, и с радостью удовлетворил мою просьбу о предоставлении мне места, соответствующему моему опыту и знаниям, так как я чувствовал себя все еще полным сил и не хотел бездельничать. Так же мне было даровано облачение военных острова Лаэни, которое я с благодарностью принял. Собрав свои вещи и припасов в дорогу, я в сопровождении проводника отправился в путь.

Путь до крепости Феларваг занял у нас полтора дня. По дороге нам мало кто встретился, у придорожных костров почти никого не было. Крепость была расположена на невысоком холме близ устья реки. Мой проводник, Ини Налерт, был уроженцем здешних мест и подробно рассказывал мне об окрестных землях и самой крепости. Построенная около шестидесяти лет назад из светло-голубого местного камня, она служила наблюдательным постом на юго-восточной оконечности острова. Ее окружал неширокий аккуратный ров, сообщающийся с рекой и ажурная стена деревьев.

Миновав подъемный мост из резного дерева, мы въехали во внутренний двор. Внутри меня росло недоумение, зародившееся в тот момент, когда я увидел крепость, мне стало казаться, что градоправитель подшутил надо мной, назначив комендантом этой крепости. Она казалась изящной игрушкой, иллюстрацией в книжке про волшебников, она совсем не была похожа на те крепости, к которым я привык в Империи - громадным, мощным, со стальными воротами и высоченными башнями, способным отразить нападение армии огненных драконов. При виде внутреннего двора недоумение мое еще более возросло, ибо двор этот напоминал скорее зимний сад – повсюду стояли кадки с теплолюбивыми вечноцветущими деревцами, с перил узорчатых балконов свисали занавеси плюща, и в довершение всего, посередине двора, перед окнами внутреннего павильона, бил изящный фонтан, сделанный из бледно-зеленого хрусталя. Среди водяных струй угадывалась статуя танцующей русалки. От неожиданности у меня вырвалось:

- Сказочный замок! 

- Нет, это крепость наблюдения, - серьезно ответил Ини Налерт, не обращая внимания на сарказм, прозвучавший в моем голосе.

- Наблюдения за чем? - удивился я еще больше.

- Наблюдением за ветром и морем, за небесными светилами, за изменениями погоды. Для нашего острова очень важно заранее знать, как и когда изменяется погода вокруг, ибо мы во многом зависим от моря.

- У нас такие крепости назывались обсерваториями, - заметил я. - Они обычно располагались в горах или плоскогорьях, потому что там удобнее вести наблюдения, а вовсе не на берегу моря. - Я помолчал, а мой спутник посмотрел на меня немного недоуменно, явно ожидая продолжения. Но я решил сначала выяснить то, что интересовало меня в настоящий момент:
- Все-таки, я видимо не очень понимаю, что здесь делаю я? Военным комендантом этой ли крепости я должен быть?

- Видите ли, - ответствовал Ини Налерт, - градоправитель слышал о вас, как о заслуженном воине, привычном к дисциплине и способным управлять. Наблюдатели этой крепости стали пренебрегать своими обязанностями, сведения о погоде поступают неточные и с опозданием. Вы призваны навести здесь порядок. Кроме того, здесь очень красиво, не так ли? - и он обвел рукой окружающий нас сад и голубые башни.- Вы же сами говорили, что приехали сюда чтобы отдохнуть от ужасов Империи. Вам здесь понравится.

- Надеюсь, - тихо сказал я.

Следующие несколько дней я потратил на знакомство с подчиненными и оборудованием крепости. Все действительно оказалось не слишком сложно. Грамота с печатью градоправителя, воинский наряд, подаренный им и мой собственный пояс двенадцати поединков произвели должное впечатление на гарнизон. "Гарнизон - это пожалуй слишком громкое название для этой разношерстной компании, которая проживает в Феларваге. Именно проживает, а не служит", - подумал я, производя осмотр крепости, в котором меня сопровождал мой новый помощник, Нивиби Вэл. Наблюдатели знали свое дело, я только строго контролировал выполнение ими своих обязанностей и составлял общие отчеты о грядущих изменениях на море и на небе. А вскоре я убедился, насколько важны сведения, собираемые нами. На десятый день моего пребывания в крепости Феларваг на остров обрушился шторм.

Штормы на Лаэни ужасны. И этот был еще не самым сильным, как потом я узнал. Облака и волны перемешались в одну водяную массу, а ветер танцевал с ними какой-то немыслимый танец, казалось, что весь остров стал обломком лодки, попавшей в водопад и разбившейся у его подножья, казалось это нас всех несет сквозь бушующую стихию, а не она обрушивается на нас. Наша крепость, несмотря на свою кажущуюся хрупкость и красоту, оказалась неплохим убежищем всем жителям юго-восточной оконечности острова, пришедшим к нам сохранить свои лодки, свои жизни и свой улов. День перед бурей - самая благоприятная пора для ловли в прибрежных водах, но трудно сохранить добычу, если вовремя не укрыться от шторма. И вот моя крепость наполнилась людьми, ров наполнился лодками, большой зал в павильоне перед фонтаном принял под своей надежной крышей всех гостей и хозяев.

В штормовую ночь все остались бодрствовать. Как мне объяснили, это был местный обычай, ибо считалось, что дом спящего беззащитен перед бурей. Даже детям и старикам не позволялось засыпать. Я стоически перенес узнавание очередной особенности бытия на Лаэни, вновь успокаивая себя тем, что все эти обычаи - последние, что предстоит мне запомнить в жизни.

К полудню следующего дня крепость уже опустела. Все жители окрестных поселений разъехались по своим домам, чтобы проверить, много ли унес шторм, отвезти улов на продажу в город, ров опустел и вновь стал кристально чист, все люди в крепости вернулись к своим повседневным делам. Я приказал вынести деревца обратно во двор и отправился в дневной обход крепости.



2. Джерат.

Джерату Легуларку не везло с самого детства. Отец прогнал его из дома сразу после совершеннолетия, выбрав из двух своих сыновей-двойняшек наиболее умного. Их мать умерла и некому было заступиться за Джерата. Он отправился из Виртулона на север, в Гирилайнд, Илори и дальше в Виженен, путешествовать, ибо ничего другого ему не оставалось. Бесцельные странствия его не принесли ему радости, однако подарили ему опыт общения с разными людьми и несколько бесполезных идей о общественном миропорядке. Он изучал поединки в Сиэллисе и философию в Плазинолле, пытался достичь просветления в Анталаре и сражался с чудовищами Хаулерна. Джерат слушал многих блестящих ораторов в чужих странах, которые внушили ему идеи всеобщих прав и свобод, и спустя пять лет он решил вернуться домой, чтоб открыть глаза отцу на неправильность и противоестественность его правления в родном королевстве.

Однако в Виртулоне уже три года царствовал его брат Джастин, который не стал слушать вздорный лепет Джерата про свободу и равенство, однако устранять брата без серьезной причины ему не хотелось. Чтобы не тратить на него время, он приказал отправить Джерата в ссылку в Алавнгру, союзное государство на архипелаге Вижерейн. Они отплыли на юго-запад исходе мая, в это время в южных морях еще бушевали шторма. Корабль, на котором плыл Джерат, отнесло к Лаэни и он попал в бурю.

Огромные волны играли с кораблем в какую-то безумную игру, будто хотели его забросить на низкие, несущиеся со страшной скоростью тучи. Холодные струи ливня проникали, казалось, сквозь все стены и переборки корабля и не было силы у моряков противостоять разгулу стихий. После двух часов безуспешного лавирования между водяными громадами корабль перевернулся.

Джерата, ухватившегося за плавучий осколок мачты, уносило быстрое морское течение. Оглядываясь на место крушения, он не увидел никого из своих спутников, среди круговерти дождевых струй и маленьких смерчей нельзя было ничего разглядеть. "Неужели затянет за пояс маяков, в круговорот?" - мелькнула мысль у него в голове и его охватил ужас. Попасть в большое круговое течение было страшнее, чем пойти на дно или стать пищей морских чудовищ; никому еще не удалось вернуться из-за пояса маяков. Плыть против течения сил у него не было, но он старательно греб поперек, притворяясь перед самим собой, что он борется за жизнь, что он не сдался.

Джерат не знал сколько прошло времени, когда он среди рева бури вдруг услышал новый звук - грохот волн у прибрежных скал. "Маяк!" - подумал он, и стал грести с удвоенной силой, не думая как он выберется на землю, стараясь не думать, что его может расплющить о скалы, надежда на спасение охватила все его существо.

Он пропустил тот момент, когда сила морского течения ослабела и сменилась мягкой увлекающей тягой прибрежных волн. Кудрявая волна закрутила его в своей пушистой шевелюре и швырнула на берег. Но он успел вцепиться в какой-то каменный уступ и волна не смогла унести его обратно. Она отхлынула, лысая и разочарованная, а Джерат пополз подальше от берега. Он полз, не выпуская из рук спасительный обломок мачты, и не запомнил тот момент, когда действительность вокруг сменилась забытьем.

Ему казалось, что он все еще ползет по пляжу, который все никак не кончится, как вдруг он почувствовал, что его перевернули, в лицо ударил солнечный свет и он услышал чей-то голос:

- Эй, Алгерио, скорее сюда, здесь кто-то шевелится!

3. Нечто необычное.

"Уже год и два месяца я здесь" - подумал я в один прекрасный день. Новое чувство овладело моим существом, чувство, о котором я даже не подозревал в своей жизни в Империи, чувство, которое я осознал не сразу, которое росло во мне день за днем, и настигло меня во время утреннего обхода крепости. В этот день скука упала на меня как солнечный удар, как гром среди ясного неба. В военной жизни своей я в любой момент был занят чем-то важным: спасал свою жизнь, выполнял задание, спешил с донесением в столицу, страдал от ран. Здесь же я впервые не чувствовал того постоянного напряжения, в котором пребывал во время службы в Империи, спокойная и размеренная жизнь крепости была лишена острых ощущений. Я понимал, что сам выбрал такую жизнь и не жалел об этом, просто я все еще не мог привыкнуть к ней. Феларваг действительно был чудесным местом для отдыха, и я отдыхал. Я полюбил хрустальный фонтан с изящной русалкой, волосы которой были струями воды, светло-голубые узорные стены, каждодневные обходы и обработку сведений об окружающем мире. Но все это давало только эстетическое наслаждение, это не занимало мой разум, привычный к постоянной работе, он оставался в бездействии. Я пытался занять себя стратегическими играми, морскими и сухопутными шахматами, но у меня не было партнера, способного быть достойным противником, и обычно я играл сам с собой. Иногда обрушивались штормы, вносившие некоторое разнообразие в монотонное течение жизни, но спасавшиеся в крепости рыбаки и их семьи разъезжались на следущий же день, и вновь все становилось как обычно.

В тот день, когда я окончательно признал, что мне скучно на Лаэни, произошло нечто, всколыхнувшее размеренное существование, как мое, так и, как оказалось впоследствии, всего острова. Я сидел у себя и уже заканчивал вечерний отчет, когда ко мне вошла Джийлин. Я уже встречался с этой девушкой во время штормов, когда она со своей семьей приходила в крепость, и всегда немного завидовал ее жизнерадостности и беспечности. Теперь же она выглядела немного озабоченной и встревоженной. Я приветствовал ее и, когда она подошла ближе, взял за руку и усадил на сидение рядом с собой.

- Сэр, - начала она, - недавний шторм разбил корабль невдалеке от нашей бухты. Один человек смог добраться до берега. Он сейчас в доме моей семьи. Судя по его манерам и выговору, он из Империи, как и вы... - она остановилась и выжидательно посмотрела на меня. Я сказал:

- Ему бы следует отправиться в Суллэт. Он сильно пострадал в кораблекрушении.

- Не очень, сэр, ему повезло. Мы с Алгерио тоже считаем, что ему следует отправиться в порт, возможно, кто-нибудь еще уцелел с его корабля, и если это так, они обязательно попадут в Суллэт. Но у нас нет свободных лодок и Алгерио решил, что чужестранец может отправиться по суше... - она вновь замолчала. Я усмехнулся:

- Твой брат поступил разумно, решив попросить помощи у меня. Я могу отправить его с вместе ночным гонцом, тогда они прибудут в Суллэт к утру.

- Спасибо, сэр. - Джийлин улыбнулась.

- Где этот чужестранец сейчас? - поинтересовался я.

- Он пришел со мной и ожидает во дворе.

- Спустимся к нему, - сказал я. Отчет был закончен и мне хотелось прогуляться перед ужином. 

Мы с Джийлин прошли по боковой лестнице и очутились во внутреннем дворе. Чужестранец стоял у фонтана и разглядывал русалку, танцующую среди струй. Он был молод и, на мой взгляд, довольно хорош собой, одежда его - рубашка и штаны цвета морской волны - была явна подарком местных жителей, через руку был перекинут потрепанный серый плащ - видимо его личная вещь, уцелевшая в крушении. Мы жестом поприветствовали друг друга, и он сказал:

- Приветствую вас, хозяин крепости! Мое имя Джерат Легуларк.

«Интересно, как же сюда попал наследник Виртулона», подумал я и произнес:

- Очень рад приветствовать вас в Феларваге. Рад вдвойне - чести принимать в моей крепости столь высокого гостя, а также вашему благополучному спасению из кораблекрушения.

- И я рад, что оказался здесь, - жизнерадостно ответил Джерат, будто не заметив моего замечании о его высоком происхождении. - Корабль, на котором я следовал в Вижерэйн, попал в шторм вблизи Лаэни. Не знаю, как мне удалось спастись в этой ужасной буре. - он слегка помрачнел. Я решил сменить тему:

- Я правильно понял Джийлин, вы хотите отправиться в Суллэт?

- Да, и немедленно.

- Гонец отправляется после захода солнца, я думаю вам будет удобно поехать с ним. А пока время еще есть, вы окажите мне честь и отужинаете со мной?

- С удовольствием! - оживился Джерат. - А как же ты, Джийлин?

Девушка, стоявшая молча во время всего нашего разговора, вздрогнула, выходя из задумчивости, и тут же ответила:

- Мне пора возвращаться домой. Меня ждет семья.

Джерат явно огорчился, но ничего не сказал.

- Я должна проститься с вами, спасибо за помощь, сэр.

- Всегда рад, Джийлин, - ответил я, прощаясь с ней жестом.

- Удачного пути, Джерат Легуларк, и будь осторожен, - сказала она и пошла к выходу. Мы стояли и смотрели ей в след. Я заметил, что по мере того, как она убеждалась, что чужестранец вскоре уедет, на лице ее проступало все более явственное облегчение, ей явно хотелось избавиться от него поскорее. Я точно не знал, с чем это связано, но возможная причина показалась мне слишком банальной, и я не стал над этим задумываться. Джийлин скрылась за воротами, и я повернулся к Джерату.

- Итак, идемте ужинать! - сказал я. 

 

4. Дорога на Суллэт

Джерат со своим спутником сидели у придорожного костра. Со всех сторон их окружал лес, лес Лаэни, разноцветный, душистый, шуршащий, поляна с костром и дорога казались единственными свободными пространствами в этом лесу, непроходимом для путников. Глядя на огонь, Джерат перебирал в памяти последние впечатления. Комендант оказался приятным собеседником, он внимательно выслушал историю путешествий Джерата, и сам рассказал немало интересного о своей жизни в Империи. Джерат рассказал ему о том, как Джийлин и Алгерио нашли его, как он попал в дом семьи Рона, о днях жизни на берегу моря, когда он приходил в себя после крушения. О причинах своего путешествия Джерат благоразумно умолчал, не сказал он и о том, что рад случаю, который занес его на Лаэни, где никто не знает, что брат отправил его в ссылку, откуда он сможет уехать по своей воле и куда угодно. Ужин с комендантом был недолгим и как только солнце село, Джерат и гонец коменданта отправились в путь. И вот теперь они вдвоем сидели у костра.

Его спутник был одет в форму гонца – плащ с изображением крыльев, высокие сапоги и тяжелый футляр для сообщений через плечо. Всю дорогу от крепости до костра он молчал, обменявшись с Джератом лишь формальными приветствиями. И во время привала, пока они ели, он не произнес ни слова, задумчиво поглощая свой ужин. Теперь же он встал, отряхиваясь от листьев, и сказал:

- Нам пора продолжать путь, если мы хотим добраться до Суллэта к утру.

- Я готов, - ответил Джерат. – Хотя, если честно, я бы еще посидел у костра. Я никогда раньше не видел пламя такого цвета, у нас в Виртулоне костры бледнее.

- Ты, значит, из Виртулона, Джерат? – спросил его спутник, впервые проявляя хоть какой-то интерес к попутчику.

- Вообще-то я брат виртулонского властителя. – гордо ответил Джерат. – И, кстати, до сих пор не знаю, как тебя зовут.

- Мое имя Ини, Тэна Ини Налерт. – отозвался тот, игнорируя высокомерный тон Джерата. – Далеко же тебя занесло от твоего королевства.

- Я плыл в Вижерэйн, когда мы попали в шторм близ Лаэни, - миролюбиво сказал Джерат, смирившись с тем, что на этот вопрос ему отвечать еще много раз. – И вот я здесь.

- Хорошо, - сказал Ини, - а теперь все-таки поехали, поговорить по дороге.

Они сели на коней и оправились в путь. Лесная дорога, прямая и узкая, точно стрела, уводила их на восток. Некоторое время Ини ехал впереди, но потом придержал коня и позволил Джерату догнать его. Тот решил продолжить прерванный разговор:
- А ты давно живешь в Феларваге?
- Я там родился и жил, пока не поступил на службу градоправителю.
- И знаешь всех местных жителей? Я слышал, что во время штормов они приходят в крепость.
- Да, очень многих. – ответил Ини. - А почему ты спрашиваешь?
- Расскажи мне о Джийлин, - попросил Джерат.
- Джийлин говорил мне, что не любит, когда ее обсуждают за глаза, – строго сказал Ини. – Я вижу, ты успел с ней довольно хорошо познакомиться. Я не понимаю, почему ты спрашиваешь меня, ведь ты сам знаешь все, что она позволяет знать о себе и я ничего нового тебе не скажу. – Ини говорил с еле заметной насмешкой, которая, видимо, была для него обычной.
- Не знаю... Я там был очень недолго, – сказал Джерат, не понимая очень, как ему реагировать на отповедь Ини. – Она очень красивая, – мечтательно улыбнулся он.
- Да, – сказал Ини, давая понять, что разговор на эту тему окончен. И продолжил чуть погодя: 
- Нам надо торопиться, скоро светает. Ворота Суллэта открываются на рассвете.
С этим словами он пришпорил коня и умчался вперед. Джерат последовал за ним. 

Через некоторое время лес, который, похоже, до сих пор сердился на тех, кто проложил через него дорогу, выпустил путников из своих объятий на холмистую равнину. Теперь дорога петляла между пестрыми возделанными полями, взлетала на холмики, ныряла в низины. Справа показалось море, спокойное и тихое, еле заметные волны нежно касались берега. Джерат и Ини Налерт ехали по направлению к городу на берегу моря, уже хорошо различимому на горизонте.

5. Письмо

Не прошло и нескольких после отъезда Джерата Легуларка, как я получил с курьером письмо от Шэдви Дэлима, градоправителя Суллэта. Среди прочих новостей Дэлим писал о визите виртулонца, о странном эпизоде с попыткой назваться чужим именем и последующей беседе градоправителя и Джерата за официальным обедом.

«Я как человек, широких взглядов», - писал Дэлим, -«вполне могу предположить, что в некоторых государствах на континенте нет королей и управление народами осуществляется иначе, чем у нас на острове. Такие народы не могут признать того простого обстоятельства, что само по себе понятие власти уже подразумевает конкретную личность или несколько личностей, которые этой самой властью обладают. Анархия губительна, а видимость самоуправления нужна только народу. Однако на Лаэни всегда были короли и дворянство. Наш остров процветает, все слои населения довольны своим положением, торговцы - торгуют, но не обманывают, законы строги, но не слепы, люди дерутся на дуэлях, но не до смерти, а затем идут в таверны, где кутят, но не теряют головы, земледельцы собирают урожай, городские нищие просят милостыню, все аккуратно платят налоги и живут счастливо.

Поэтому, Лерран, я опасаюсь этого юноши. Он, сам того не желая, может внести смуту в умы граждан моего города. Я бы не хотел, чтобы он знакомился с принцессой Аррантой, хотя, боюсь, их встреча неизбежна, ведь она обязательно пригласит его на ближайший прием, ведь не так часто нас посещают особы королевского ранга. Я бы хотел, чтобы вы написали, что вы думаете по этому поводу, возможно, вы рассеете мои опасения...».

Письмо оканчивалось похвалами в адрес моих работников и в мой лично, и списком новых рекомендаций.

Прочитав послание господина Дэлима, я задумался. Неясное чувство тревоги, которое появилось после моего общения с молодым Легуларком, приобрело благодаря этому письму конкретную форму. В тот вечер в застольной беседе мы говорили о многом, он расспрашивал меня о моей жизни в Империи, о провинциях и императорских наместниках, при этом осуждая и критикуя все обычаи управления, о которых заходила речь. Сам же он рассказывал мало, кроме того, он ушел от ответа, когда я его расспрашивал о цели его путешествия в Вижерэйн. Теперь мне становилось ясно, что, возможно, путешествие это он предпринял не по своей воле, и поэтому не торопился его продолжить или возвращаться домой. Хотя я не разделял опасений градоправителя, мне казалось, что Джерат искренен в своих убеждениях, и то, что он пытается о них рассказывать, не стараясь навязать, что он философствует из любви к размышлениям. 

«В конце концов, возможно, это результат воспитания» - подытожил я свои размышления, - «Да и какое это отношение все это имеет ко мне...»

6. Дуэль

Они вместе вышли из дома градоправителя и пошли по улице. Джерат задумчиво шел рядом с Ини, не обращая внимания на то, куда они собственно идут. Ини тоже ничего не говорил, вспоминая произошедшее и думая что делать дальше
- Ты не хочешь перекусить? - спросил он Джерата наконец. - Я тут знаю одно местечко, где подают дивное жаркое.
- Да, было бы неплохо - задумчиво ответил Джерат, не глядя на спутника. Они свернули с улицы Лунного восхода направо и довольно быстро подошли к небольшой и приличной на вид таверне "Русалочьи лакомства". Пройдя под вывеской, на которой искусно вырезанная деревянная русалка держала на подносе рыбу, они прошли в светлый зал, украшенный в морском стиле - висели рыболовные сети, очаг посредине был выложен красивейшими раковинами, на каждой стене, разделенной пополам горизонтальным бордюром волн, была изображена какая-нибудь сцена: морские драконы, плещущиеся в волнах, русалки, танцующие среди водорослей, люди в лодке, тянущие сети, полные рыбы. Прямо напротив входа был нарисован корабль в штормовом море. Изображения немного переливались и менялись в неярком свете очага и, присмотревшись, Джерат заметил, что картины находятся за стеклом, и между стеклом и картинами была налита вода. При взгляде на картину шторма Джерат слегка поежился и повернулся было к столику у стены с драконом, как Ини, помахав рукой кому-то сидевшему как раз за этим столиком и направился к нему, ведя за собой Джерата. Тому ничего не оставалось, как последовать за ним.

Они приблизились к столу и Ини привествовал вставшего навстречу им человека:
- Таэл! Какая встреча!
- Полно тебе, Ини, - отвечал тот, - будто ты не знаешь, что я тут всегда обедаю. Лучше скажи правду, что ты давно не ел местного "Огненного Ската" и соскучился в своей глуши по экзотической кухне.
- Ты не совсем прав. Скорее я хотел познакомить с местными достопримечательностями своего гостя. - Джерат стоял молча и ждал, пока его представят. - Таэл, это Джерат Легуларк, из Виртулона. Джерат - это мой друг Тэна Таэл Риннэ, лучший фехтовальщик и самый страстный гурман Суллэта.

Джерат слегка наклонил голову, бросая оценивающий взгляд на нового знакомого. Таэл был, по видимому, не только фехтовальщик и гурман, но и большой франт. Его белое одеяние, ничуть не пострадавшее за время обеда, было вышито серебристо-сиреневой нитью, волосы тщательно расчесаны и уложены в прическу, на стойке для клинков висело его оружие в серо-сиреневых ножнах, украшенных тем же узором, что и одежда.
- Я раз знакомству, Джерат, - отозвался Таэл. - Окажите мне честь и просоединитесь к моей трапезе.
- С удовольствием - ответил Джерат и сел. На стену со штормом он старался не смотреть, она будила в нем не слишком приятные воспоминания, совершенно несовместимые с обедом. Проще говоря, у него начиналось морская болезнь. Таэл заметил это и прокомментировал:
- Позволь мне рассказать об особенностях этой таверны. Первый ее хозяин - мой дед - решил, что интерьер должен соответствовать пище, поэтому за этим столом, за которым мы сидим, подают самые острые и редкие блюда. Держурные лакомства - вроде жареной рыбы и супа - за столом около стены с изображением мирной рыбной ловли, блюда из драконов и прочих морских чудищ, соответственно, - у стены с драконом. Блюда из сырой рыбы - около русалок, это блюда для жителей подводного мира и тех, кто любит такую кухню. Я, как ты уже понял, сегодня решил поесть что-нибудь поинтереснее печени вубиноида и поэтому сел здесь.

Почти половину стола занимало большое блюдо с каким-то морским созданием, напоминавшим смелую помесь рыбы и моллюсков, причем было не понять, не то оно было таким изначально или же его теперешний вид был обусловлен искусством поваров "Русалочьих лакомств". Джерат взглянул на Ини и тот засмеялся, обращаясь к другу:
- Чтобы ты делал без нас с этим огромным дриллом, если бы мы не пришли?
- Тогда съел бы его сам - невозмутимо отозвался тот. - Не так уж много у него съедобных частей.. осталось, - добавил он.
- Это дрилл? - удивился Джерат. За время жизни в семье Рона он познакомился с местными видами рыб и помнил, что дриллы были толстыми шипастыми рыбками. "Интересно все-таки, как они его готовили?" -подумал он.
- А это наш семейный секрет, - сказал Таэл, поняв о чем думает Джерат. - Не хотите попробовать?
- Пожалуй это будет мне интересно. - отозвался Джерат, а Ини продолжил:
- Еще мы все-таки закажем "Огненого ската", это стоит не столько поесть, сколько увидеть.
Джерат понял, что он со своими невысокими запросами к виду и сложности еды скорее всего останется голодным. Дрилл обжигал гортань и желудок, но не насыщал. Однако огненный скат оказался действительно скатом, которого подали в горящем соусе. Как только блюдо коснулось стола, огонь угас и Джерат с Ини принялись за еду и Таэл к ним присоединился.

За десертом, выглядящим не менее вычурно, чем все рыбные блюда за этим столом, беседа возобновилась. Таэл расспрашивал Ини о Феларваге, об общих знакомых. Джерат сначала помалкивал и исподтишка наблюдал за разговором и разглядывал остальных посетилей таверны, но его вовлекли в разговор и незаметно он поведал новому знакомому о всех своих приключениях на Лаэни. Ини комментировал его неудачи и промахи, которыми изобиловали попытки Джерата приспособиться к жизни простых рыбаков, в таких ехидных выражениях, что Джерат начал сердиться, и потом просто впал в ярость, которую пытался это скрыть, но его рассказ прервался и он хмуро замолчал. Когда Ини это наконец заметил, он решил разрядить обстановку и начал подшучивать над собой. Таэл со смешком наблюдал за ними и вдруг деланно неловким движением опрокинул бокал с водой. Точно рассчитанная струя воды пронеслась через стол и выплеснулась на штаны Джерата. Тот вскочил, уже донельзя раздраженный:
- Ты оскорбил меня и намеренно! (* см уложение об оскоблениях). Таэл спокойно поднял на него глаза и проговорил негромко но с улыбкой:
- Тебе угодно так думать? Прогуляемся?
- Прямо сейчас, - хмуро ответил Джерат.
- Я закажу еще вина, - сказал Ини. - Выпьем когда вы вернетесь.
- Непременно. - отозвался Таэл, беря свой клинок.

Они вышли один за другим и завернули в ближайший дворик. Навстречу им попалась пара человек которые как раз убирали клинки в ножны и подмигнули Джерату и Таэлу. Джерат не отреагировал, а Таэл поздоровался и пожал одному из встречных руку.
- Решили прогуляться? А мы уже закончили, там свободно - сказал тот.
- Да, выпустить пар, так сказать - ответил Таэл. Джерат промолчал.

Они прошли в пустой двор, освещенный парой фонарей на невысоких столбах, посередине которого имелась хорошо утоптанная площадка. Во двор дома выходили несколько окон и балкон с узорчатой черной решеткой. Джерат бросил взгляд на окно, в котором появился женский силуэт, выхватил свои клинки из ножен и встал в боевую стойку.
- Предпочитаешь биться парным оружием? - иронически спросил Таэл. - У меня нет второго клинка.
- Возьми - и Джерат достал кинжал из-за пояса и швырнул противнику. - Не будут потом говорить, что я воспользовался преимуществом.
- Преимуществом? - удивился Таэл. Из окна раздался смешок - там явно сомневались в шансах Джерата победить всем известного фехтовальщика.
- Не будет терять время на разговоры.
И они встали друг против друга.

Некоторое время спустя Джерат вернулся в "Русалочьи лакомства." Ини задумчиво тянул из бокала и, увидев Джерата, встрепенулся:
- А где Таэл?
- Таэл ответил мне за умышленное оскорбление. - уронил Джерат.
- Где Таэл? - уже громче повторил Ини. - Ты что... - он запнулся и недоверчиво посмотрел на Джерата.- убил его?
- Конечно! - невозмутимо ответил Джерат. - Чем еще может кончится дуэль, как не победой оскорбленного.
Ини потрясенно молчал, не в силах поверить услышанному. К столику подошли те двое, что встретились Джерату по пути во двор и услышали конец фразы Джерата.
- Как убил? - воскликнул тот, с которым Таэл здоровался. - Как? - и он выбежал из таверны. Джерат сидел как ни в чем не бывало, явно не понимая, чем так потрясены окружающие, но чувствуя, как стена неприязни окружает его со всех сторон. Ини медленно встал из-за стола, не отрывая взгляда от бывшего приятеля.
- У нас не убивают по пустякам, Джерат Виртулонский - холодно произнес он. - Я буду обязан поставить в известность градоправителя Дэлима. Вы не должны покидать город.
- Я и не собираюсь - пожал плечами Джерат. - если вы посоветуете мне хорошую гостиницу.
- Поищите лучше на сухопутной окраине, подальше от порта. Называете "Открытая дверь", там вам будет удобно.
- Благодарю вас, - сухо ответил Джерат, поднялся и неторопливо вышел.
Он должен был пройти мимо того места, где они с Таэлом недавно вели разговор. Он бросил короткий взгляд внутрь дворика, где какая-то дама рыдала в объятиях того незнакомца, что выбежал из таверны, и который перед этим встретился Джерату. Он пытался ее успокоить, но явно сам с трудом сдерживался. Посередине площадки для поединков неподвижно лежал Таэл, его лицо все еще сохраняло то удивленное выражение, которое появилось у него, когда левый клинок Джерата проткнул его насквозь. Джерат подумал не зайти ли во двор и не забрать ли свой кинжал, но передумал и пошел дальше. Он без труда нашел гостиницу, о которой ему сказал Ини, и, отказавшись от ужина, сразу ушел спать.