Кеменкири

Ночное размышление о множестве Мелькоров

А первый был на сосне,
Но том второй и во сне -
Задача бесполезная:
Когда сквозь полночь льется глючь,
То это с точностью ноль-ноль
Какой-нибудь чужой корявый черновик.
Он свесился с сука во тьму,
Твердыня видится ему,
Пустая и железная -
О криво выщербленный край
Задень-порежься-умирай, -
И просыпаясь, вяло шепчешь: “Подожди, живи…”

А этот - томно-иной,
Зато опять под сосной,
А рядом - дерзостно-безвинная,
Сквозь все эпохи - взгляд,
На пол-ладони взмах
Трагически некрашеных густых ресниц.
Ей так недолго - живой,
И вот уж над головой
Свергает что-то двулезвийное -
Отныне у потомков есть,
Пред чем всю гондорскую спесь
Отбросив, вдохновенно можно падать ниц.

И тенью зла - тоже он,
А в поле выполз дракон -
Резвись, змеюка желторотая!
А Нолдор в радости за ним,
И мир пока неизменим,
Утих огонь и дым и трубы не поют…
Но если скучно без проблем, -
Купи себе драконий шлем,
Сходи и вышиби ворота им, (Вариант: и напугай Кархарота им)
Но если острой нУжды нет,
То подожди две сотни лет,
Затем возьми себя и честно положи в бою.

…И каждый был непобедим
По-своему, но ни один
Не взял оружием холода, -
Чтоб Хэлкараксэ здесь,
И Хэлкараксэ там,
Бураны оседают на Таникветиль,
И предпоследний светлый эльф,
В сугроб со скрипом вдвинув меч,
Глядит отчаянно и молодо…
…Но солнце тащится в зенит,
Будильник мерзостно звенит,
И на работу снова нужно к девяти.

Пусть даже днем
сотни имен
бьются звездой в груди,
Тот, чьим огнем
мир изменен,
станет ли их щадить, -
Вечный, как весть,
ночью как тать,
днем - жаркий суховей…
…Так для чего
жаждешь восстать
в мощи былой своей?