Мелькор
Темный Вала
Лаурэс
Это - мысли исключительно Мелькора, так, как он воспринимает происходившее. Да, Эру всеблаг и всеведущ, но ему, как Восставшему, все кажется иначе, что порождает гордыню, гнев и в конце концов ненависть к Творцу. По этой же причине ему необходимы мотивы, чтобы оправдать самого себя, а потом и почти поверить в это. Вообще же, он явно склонен винить в событиях и их последствиях кого угодно, кроме себя самого.
"Эволюция Личности" происходит прямо здесь, в квенте, чтобы не наступать на грабли в возможных сыгровках. Цепочка идет от гордости - желания быть первым - осознания своей силы - гордыни - непонимания остальных - отчужденности - одиноких странствий в Эа - иных мыслей - раздражения непониманием - гнева на Творца - нежелания смириться - и, наконец, ненависти к Эру.
...Я был - в самом Начале начал, Первым в Ничто. Нет, не Первым. Вторым. После Эру, Единого, Творца.
Вслед за осознанием себя и своей личности, отголоском мысли пришла серая горечь разочарования - первым хотел быть я сам. Впрочем, если нас и так было лишь двое в безграничности Эа - с этим еще можно попытаться смириться..
Но вскоре "я" превратилось в "мы" - Эру создал других! Я уже не был даже единственным в своем роде. Так пришли раздражение и черный клубящийся гнев. "Они", пришедшие за мной были иными, разными в своей силе, и - почти все до единого - чуждыми моей сущности и непонятными мне самому. Эру назвал нас - Айнур, Священными..
Впервые я произнес слово "Сила" и оглянулся на остальных, сравнивая их и себя. Да, то, что я был создан первым - о, как мне не нравилось само слово "создан".. словно это делало меня всего лишь инструментом или хуже того - игрушкой Эру - было слишком заметно: силы данные каждому из них не шли ни в какое сравнение с моей собственной. Я имел часть в Дарах каждого из них. Я был сильнее, могущественнее. Я все же был Первым - пусть лишь одним из многих! Так прозвучала во мне радость и гордость. Я пришел к остальным, чтобы рассказать об этом, но... Они не поняли меня. Они не поняли вообще, о чем я говорил. Первенство и сравнение показались им неуместными. Гордость и сознание собственной силы - чуждыми. И снова я познал горечь разочарования. Как же так.. Но нет. Они просто не захотели признать меня выше! Более того, один из них посмел назвать меня братом! Меня, первого и могущественнейшего из Айнур! Я обратился к Единому, отказываясь понять и будучи уверен в своей правоте. Но ответом мне было подтверждение - да, это правда, по мыслям Эру Илуватара, Манвэ, бывший слабее меня во многом действительно был братом мне... И вторым словом Единого оказалось сожаление - почему я не хочу этого понять?..
Я ушел из Чертогов. В бескрайнюю пустоту Эа, где я был предоставлен самому себе и долгое время оставался там один. Так мне было лучше - я не понимал их, а они не понимали меня.
Эа же наполнила меня нетерпением - я захотел создавать, Творить, чтобы заполнить ее пустоту. Но создать таких же, как я сам, разумных, подобных себе - я не мог. И я вновь обратился к Эру с вопросом..
Негасимое Пламя Творца. Вот, что было нужно мне. Я искал его в Эа, в себе самом - но найти не мог. И я понял, что судьбой мне никогда не будет дано стать равным Единому.. Зачем же он создал меня, познавшего свою Силу и желавшего большего, познавшего гордость, а потом непонимание остальных и ответный гнев? Я захотел сравняться с Эру. Любой ценой. Так, словно оплетающий сердце своими сетями паук, во мне проснулись зависть и неприязнь. Но я был уверен, все это - вина Единого. Гордыня, желание власти и превосходства, зависть, гнев и долгое одиночество изменили мою сущность. Разве не мог он что-то изменить, если бы хотел? Нет. В том его вина.
Потому, когда из странствий в пустоте Эа я вновь пришел в Чертоги Илуватара - я был действительно иным. Своей силой я избрал Тьму, Лед и Огонь, наиболее близкие мне стихии. Я вслушался в хор "братьев и сестер" моих, в тему, данную им Единым - и вновь почувствовал огромную разницу между нами.
Многоголосые аккорды десятков и сотен скрипок, арф, лютней и флейт, изысканно-красивые, нежные и мелодичные, оттененные легкой печалью, гармоничные мотивы слияния светло-пастельных тонов..
Да, да, это было бесспорно красиво в каком-то смысле, но какую же скуку и раздражение вызывала во мне эта Песнь! Тогда, забыв на время о гневе на Эру и всем остальном, я запел сам...
Высокой черной волной поднялась моя Песнь. Взметнувшаяся в небо искристо-синяя молния, стремительная стрела. Ледяной обжигающий ветер и яростный безжалостный клинок. В ней была Сила и бешеная радость свободы, гордости, независимости. Песнь моей Сущности, Песнь Тьмы и Огня, Песнь Восстания и Противостояния. Это был - Диссонанс теме Эру, мой мятеж против силы Единого. Многие из Айнур, певших рядом со мной смутились и замолчали, их мелодии спутались, поглощенные моей Музыкой. Но некоторые попробовали петь вместе со мной, предпочитая мою песнь - той, которая возникла в их собственных мыслях. Я был горд этим - хоть в чем-то мне удалось превзойти Единого, найти тех, кто пытался понять меня.
Мой Диссонанс рос, поднимался все выше и вскоре все мелодии, слышавшиеся до этого, утонули в буре бушующих звуков. Но Эру Единый лишь сидел и внимал этому, пока не стало казаться, что вокруг трона его и во всех Чертогах ревет яростный шторм, как будто черные волны двинулись войной друг против друга в беспредельном гневе.
Наконец он поднял руку и улыбнулся. А во мне при виде его лица снова поднялись раздражение и гнев. И среди бури звуков зазвучала новая тема, похожая на прежние и иная, в которой были новая сила и радостная красота. И я вновь поднял голову и запел Диссонанс, борясь с ней и с Ним, с его волей, с его Силой. Столкновение звуков, еще более неистовое, чем прежде, сотрясло Чертоги, и я начал побеждать...
Но когда Илуватар поднялся вновь - его лицо было суровым. Его третья тема была мягкой и нежной, как журчание спокойных мелодий, но я более не мог ее заглушить, не мог преодолеть ее силу и глубину. Но я не желал отступать - и перед троном Эру одновременно зазвучали две отдельные мелодии, совершенно противоречащие друг другу. Медленная и печальная песнь Эру и громкая и яростная песнь Тьмы, моя Песнь.
В апогее этой борьбы, от которой колебались стены самих Чертогов и чье эхо доносилось даже в недвижимое безмолвие Эа, Единый поднялся в третий раз и на лице его был гнев. Подняв обе руки, своей властью Творца он оборвал Музыку последним аккордом...
Так я узнал алое пламя ненависти, разгоревшееся лишь сильнее, когда я услышал слова Единого, обращенные к Айнур, ибо я знал, что он говорил обо мне. Я не желал быть лишь орудием Эру! Я не желал творить его волей! Но это был замкнутый круг.. Мы, созданные им - не могли создать ничего, что не имело бы начала в нем самом?.. В то мгновение я проклял Эру в сердце своем и поклялся сделать все, чтобы противостоять его замыслам.
...Арда, мир сотворенный Песнью был прекрасен. Он ждал своего творца, ждал властелина, способного изменить его. И более всего я хотел стать таким властелином. Я изменял ее по своей воле и желанию, я дал ей Огонь, что был частью моей сущности.
И я был не один. У меня были сторонники, из тех, кто поддержал мой Диссонанс еще в Айнулиндале. Я обещал им свою Силу и власть, а так же знания, что были даны мне и вседозволенность - свобода делать все, что угодно, с одним лишь ограничением - полным подчинением мне, Властелину.
Я изменял облик Эндорэ, все, что создавали Валар. Поднимал вулканы и горы, уничтожал их тихие долины и ручьи, вызывал на поверхность бурные реки и водопады. Я создавал то, что было близко мне. Мелькор, "Восставший в Мощи Своей" было моим именем.
Но Манвэ и другие, бывшие с ним, что вошли в этот новый мир, не желали подчиниться мне. Так начался первый спор Айнур. Сначала я вынужден был отступить, оставив другим делать то, что они захотят и уйти в другие земли. Тем временем Айнур, ставшие Валар и Майар, приняли зримый облик по образу и подобию предсказанных Детей Илуватара и продолжили изменять Арду по мысли своей. И когда я увидел их - прекрасных, благословенных и совершенных, я возревновал к их обличью и сам принял зримую форму. Я был грозен и мрачен в своем яростном величии, выше любого из Валар, облаченный в непроницаемые, как сама Тьма одежды, в венце сверкающих молний и в ужас приводил мой взгляд, полный черного пламени.
И так начались наши первые сражения за Арду, Мир Сущий...
..Как я возненавидел Тулкаса, пришедшего в Арду позже остальных, сила которого заставила меня покинуть Арду и уйти во внешнюю тьму, оставив Валар Эндорэ. Я проклинал их и Эру Единого, я давал себе слово вернуться и отомстить. А пока - мне оставалось наблюдать за тем, что они меняли и пересоздавали заново. Я видел возведенные ими Светильники, видел их радость и празднование на Альмарене.. И тогда я вернулся. В облаке Тьмы, непроницаемом даже для глаз Валар. Тогда же я создал свою первую крепость на севере Эндорэ, врастающую прямо под горы своими туннелями и лабиринтами, так далеко, что туда слабо достигали и лучи Иллуина, одного из Светильников. Утумно было ее имя, и она стала убежищем и защитой для меня и моих слуг на долгое время.
И хотя Валар готовились к войне, я нанес первый удар, и мощью своей уничтожил Иллуин и Ормал, погрузив Арду во тьму. Я торжествовал - ведь это было настоящей победой. Тем более, что мне удалось скрыться во мраке, избежав гнева Тулкаса и остальных, слишком занятых попытками хоть что-то спасти или восстановить.
Так окончилась созданная Валар Весна Арды, так они покинули Эндорэ и ушли в Аман, Благословенную Землю, оставив охваченное хаосом Эндорэ.
...А потом, когда прошло начертанное время, в Арду пришли Перворожденные, Дети Эру. Я видел их и понял, что они никогда не станут подчиняться мне. Они были творениями Илуватара, и во мне с новой силой вспыхнула ненависть к Творцу. Тогда же среди эльфов появились слухи о Черном Всаднике, появляющемся из мрака ночи и уносящем неосторожных. Эти слухи были правдой. Тех эльфов, что мне удалось захватить, я забрал в Утумно. Да, из них можно было сделать иной народ - такой, что повиновался бы лишь мне, кому я стал бы Владыкой и Повелителем.
Я изменил их внешний облик и исказил сущность. Они стали сильнее, выносливее и агрессивнее - гораздо более приспособленными к жизни в вечном сумраке и опасностях Эндорэ. Изменились их речь и сами души, наполненные отныне Тьмой. Я назвал их - Орками, теми, кто стали бы моей верной армией, теми, кто боялись и почитали бы меня, как своего Создателя. Так я хотел сравняться с Эру и так я отомстил ему - хотя бы и в своих помыслах.
Я все больше и больше изменял Арду, воплощая в ней свою Песнь. Но догадывался, что Валар не оставят Эндорэ мне в "дар".. Так, недалеко от северо-западного побережья поднялась крепость Ангбанд, один из постов, что должен был первым заметить приближении армии Амана.
Но первая Война началась слишком рано, когда мы не ждали этого.
Войска Амана прошли в победном шествии по землям Эндорэ и, разрушив Ангбанд, подошли к стенам Утумно. Я и мои слуги сражались изо всех сил. Но - проиграли. Я стал пленником Валар.
Хотя..
Тогда я понял, что даже это поражение можно обратить в победу. Большинство моих майар уцелели, как уцелели и бесконечные лабиринты Утумно под северными горами. А я, пусть даже пленником Валинора, мог принести еще достаточно вреда Валар. Притворяться и лгать оказалось легко. Я даже наслаждался своей игрой в Кругу Валар где-то глубоко внутри - так, чтобы не дать моим "братьям" почувствовать эту легчайшую фальшь. Наказание показалось мне довольно легким - лишь три века заточения в Чертогах Мандоса. Но тогда я еще не знал, как тяжелы они окажутся для меня и моей сущности..
Три века покоя для бунтовщика, три века бездействия для сильнейшего из Валар, чьей Стихией был Огонь, пусть и облеченный Тьмой, три века бессилия для воплощения мятежности и противоречия.. Место, где все твои деяния возвращаются, вновь поднимаются в памяти, где твои ошибки и сотворенное зло предстают перед тобой гораздо более четко и ясно.
Попытка изменить меня? Заставить раскаяться?.. Но я не изменился - гордыня не позволила мне этого. Я лишь еще больше возненавидел Валар. О, сколько раз за эти проведенные в Чертогах века я вновь и вновь клялся отомстить..
Но все - даже ярость и отчаяние - гаснет в светло-серых тонах Чертогов, пропадает и память, и мысли о будущем, исчезает настоящее, исчезает само Время, Мандос словно впитывает тебя самого, твои силы, твою душу... И лишь ненавистью я мог удержать свой разум.
Заключение оказалось очень тяжелым - почти непосильным, но я все же вышел оттуда. Вышел, скрыв все мысли о мести и с готовностью "принять решение Суда". Да, я помню, так я сказал в Круге Судеб, когда просил Валар простить мои ошибки, обещал исправить и залечить все насенные Арде раны, вместе с ними заботиться о Детях Илуватара и давать им все знания, дары которых я имел..
Мне поверили. Почти поверили. Я должен был остаться в Валиноре и доказать благость своих намерений. Что ж, теперь, когда я научился лгать и в совершенстве скрывать свои истинные чувства - получить доверие было не так сложно.. А потом...