Карантир
(Карнистиро Морифинвэ)
Эстэлин
Четвертый сын неповторимого Феанаро. но и внук Мириэли...
Если Майтимо унаследовал от отца умение управлять народом, Макалаурэ - владение словом, Тьелкормо - красоту, а Куруфинвэ - искусность мастера, то Карнистиро досталась его страстность. А добровольно ушедшая в молчание Мандоса королева оставила внуку тревожную мечтательность.
Никто из сыновей Феанаро не был тихим и послушным ребенком. Карнистиро выделялся и среди братьев. Такой мальчишка: то резвится, как сентябрьская белка, то вдруг застынет отрешенно, рассматривая что-нибудь вполне обычное. И обидчив до крайности, не терпит не то что насмешки - самой невинной шутки над собой. А на язычок остер. На замечание так ответит, что и взрослого смутит. И растет среди внуков короля такая вот помесь мимозы с крапивой.
Еще простым инстинктом ребенка чувствовал Морифинвэ, что не совсем он такой, как надо. старался иногда "быть хорошим". Но такие старания приносили мало пользы. Веселье с его участием становилось сумасбродным, проделки - безрассудными. Участников корили и вразумляли, а заводилу - особо. Самое лучшее - сбежать ото всех: и взрослых, и сверстников. Бродить по лесам и горам, забираясь все дальше от родительского дома, от Тириона Лучезарного. Свободно текут мысли, приходят мечты. А эльфийская мечта - это реальность, переживаемая в одиночку.
Долго не мог определиться четвертый сын Феанаро, чем ему больше нравится заниматься. Уже не только старшие братья нашли себя, но и Куруфинвэ прославился среди нолдор как наследник отцовского мастерства. А Карнистиро все оставался uvanimo, озорником-растяпой. И лишь увидев в отцовской мастерской почти готовые мечи, понял, кем он будет. Оружейником, создателем изящных в мощи клинков. И один из мечей, что вздымались при свете факелов в роковой Клятве, был отполирован руками самого Карнистиро.
В Белерианде Карнистиро нашел понимание у народа кхазад именно как искусный оружейник. Гномы - сами знатоки хорошего оружия - оценили неожиданное искусство пришельца. Упрямые и обидчивые кхазад согласны были терпеть резкий характер князя нолдор ради его воинского мастерства и отваги.
Карантир держал восточную границу. Именно через его земли проходили все, кто появлялся в Белерианде. И всевозможная Морготова тварь лезла не только с Севера, но и с неведомых земель за Эрэд-Луин. Не раз взлетал князь в седло, чтобы мчаться на помощь то соседям-лайквэнди, то пришельцам-эдайн. И случалось, что дружина его поспевала лишь к остывающим углям на месте поселения. видевшему Затмение Белерианда все одинаково было горько. Да и позор тому лорду, что не может надежно оборонить свои земли! Гневный витязь летел по следу врагов - и вряд ли настигнутые им возвращались к Морготу!
Дважды нолдор терпели сокрушительные поражения от Дор-Даэдэлоса. Но живым выходил Карнистиро Феанарион из сражений, хоть и жестоко израненым. Кто-то скажет - судьба хранила для другой гибели. Но судьба пользуется вещественными орудиями для своего осуществления. Любовь и верность дружины спасали князя от гибели и плена.
В середине зимы, по неглубокому снегу двинулись небольшие отряды Феанарионов к нерушимым прежде границам Дориата. Вели их и Клятва, и ненависть к родичам, презревшим предложенный некогда союз, и надежда все исправить, добыв Камень. Сильмарилл Феанаро, сиявший в лесах Средиземья, был слишком значительным талисманом, чтобы просто украшать шею короля синдар...
Там, под сводами Менегрота, закончил свой земной путь Карнистиро-Морифинвэ, сраженный на поединке Диором. И не увидеть ему более Солнца и Луны, ибо fear Проклятых обретут воплощение лишь в конце мира.