- Папа! – воскликнул Феликс, вбегая в столовую и размахивая каким-то листом. – Меня приняли! Смотри, вот подтверждение о моем зачислении! – Мальчик плюхнулся на свое место и продемонстрировал всем присутствующим красочную голографическую печать Феззанской военной академии и четкую лаконичную подпись ректора Августа Самюэля Валена.
Миттермайер не сдержал довольной улыбки. Он ничуть не сомневался, что Феликс сдаст все экзамены, в конце концов он сам проверял его уровень подготовки, прежде чем отпустить его писать вступительные тесты. Но получить такое подтверждение было все равно очень приятно.
- Поздравляю! – вслух сказал он. – Я был уверен, что ты поступишь.
- И я тоже, милый, - сказала Эва, входя в столовую с супницей. Поставив еду на стол, она подошла к сыну и поцеловала его в макушку.
- И я! Феликс, ну-ка дай посмотреть поближе! – потребовала Ани. Тот с готовностью протянул ей документ. – Какая она красииивая! – протянула она, поглаживая пальчиками печать.
- Я тебе потом подарю, если захочешь, - тотчас ответил ей брат.
- Немедленно уберите эту ценную бумагу со стола, - с оттенком строгости в голосе сказала Эва. – Мы все-таки собрались пообедать. Феликс, когда все съешь, можешь сходить в свою комнату, и ты увидишь, насколько я не сомневалась в твоем поступлении.

После такого обещания Феликс не мог дождаться окончания обеда. Миттермайер тихонько посмеивался, глядя на сына, Ани грозилась, что Феликс так подавится и не доживет до поступления в академию, а Эва безуспешно пыталась заставить его жевать помедленнее. Суп и жаркое исчезали с его тарелки чуть ли не быстрее, чем мать успевала их туда положить. Вздохнув, Эва разрешила ему не дожидаться десерта, тем более, что остальные ели не торопясь.
- Иди уже, посмотри на свой подарок, - сказала она сыну, отпуская его из-за стола. – Но через пятнадцать минут возвращайся, я приготовила твой любимый пирог.
- Конечно, мама! - Феликс выскочил из-за стола, чуть не уронив стул.
- Дверь не сломай, Ураганный Волчонок! – донеслась ему вслед очередная дразнилка младшей сестры.

Феликс пронесся по коридору, взлетел вверх по лестнице и вихрем ворвался в свою комнату. На кровати лежал большой сверток, перевязанный серебристой ленточкой. Конечно! Мама действительно не сомневалась. В свертке оказались два комплекта формы военной академии, парадной и повседневной, явно заказанных заблаговременно. Феликс решительно отложил будничную форму и взялся за парадную. С брюками решил не возиться, те, что на нем, тоже черные, а вот мундир… Черный с серебром, не такой, конечно, красивый, как у папы, но все-таки это настоящий военный мундир! Его собственный! Феликс глянул на часы – время еще есть. Надо же посмотреть, как он будет выглядеть в форме! Не тратя больше ни секунды на раздумья, он надел мундир, застегнул и подошел к зеркалу. Отражение было бы почти безупречно, если бы не торчащие в разные стороны волосы. «Ну и растрепа, военные так не ходят!» - подумал Феликс, оглядываясь в поисках расчески. Та отыскалась на столе. Юноша вернулся к зеркалу и пригладил отросшие темные волосы, зачесав их на затылок. «Перед отъездом в академию надо будет обязательно постричься!»- подумал он, отходя от зеркала подальше. - «А вообще неплохо!» - резюмировал Феликс, вытянувшись по стойке «смирно» и отдавая честь своему изображению. - «Я прямо как…» Правая рука, повинуясь внезапному порыву, скользнула от виска вверх, перебрасывая часть волос на косой пробор над правым глазом. Изображение в зеркале было странно знакомым…

… О том, что он приемный ребенок, Феликс догадывался давно. Но прямых вопросов на эту тему родителям не задавал, однажды решив для себя, что это совершенно не важно. Его папа и мама самые лучшие в Галактике и его совершенно не волнует то, что он на них не похож. Да и почти никто на это не обращал внимание, только недавно Алек, раздосадованный очередным восхищенным возгласом кого-то из придворных: «Ах, как же Ваше Высочество похожи на кайзера Райнхарда, вашего батюшку!», в сердцах заявил другу: «Как они мне надоели! Каждый второй сравнивает меня с отцом, каждый считает, что я точно такой же или должен быть как он! Никому не интересно, какой я на самом деле!» И добавил с завистью в голосе: «Как тебе повезло, Феликс, что ты не похож на своего папу!» Феликс тогда не нашел ничего лучше, чем сказать что-то вроде: «Ну не знаю, повезло мне или нет», но Алек почувствовал, что ляпнул что-то не то и не стал развивать тему. Они тогда вернулись к спору о конструировании космических кораблей. Феликсу больше нравились большие военные крейсеры, и он как раз пытался разобраться, что ему больше хочется – командовать кораблями или разрабатывать новые формы и конструкции. А наследник трона бредил о создании сверхскоростных кораблей для межгалактических перелетов, хотя царствующая императрица не слишком это одобряла, считая, что и в этой Галактике достаточно неисследованных мест…

…И теперь, глядя в зеркало, Феликс подумал, что знает, где он раньше видел похожего человека. У папы в кабинете хранились всякие старые фотографии его сослуживцев, и чаще всего на них кроме самого папы присутствовал высокий брюнет с разноцветными глазами и аристократическими чертами лица, большую часть из которых он видел теперь в своем отражении. Феликс помнил, его звали Оскар фон Ройенталь и он был папиным другом и тоже флот-адмиралом. «Но у меня глаза одинаковые…» - растерянно подумал юноша. - «А ростом я почти с папу… вернее…» Мысли кружились и вертелись в его голове, рождая всякие дурацкие предположения, которые он отбрасывал одно за другим. Невозможно было поверить, что мама встречалась с этим Оскаром фон Ройенталем втайне от папы, а значит, мама ему тоже вовсе не мама. «Вроде бы ты решил, что для тебя это неважно!» - мысленно воскликнул Феликс и тут он услышал шум открывающейся двери.
- Мама просила узнать, почему ты так задержался, и пока женщины достают пирог из духовки, я решил узнать… - Миттермайер осекся, увидев выражение лица сына. И замер, разглядев его как следует. Феликс стоял вполоборота к нему, сдвинув брови, внезапно настолько похожий на свое отца, что флот-адмирал забыл все, что хотел сказать. На несколько секунд в комнате воцарилось неловкое молчание, но Миттермайер, взяв себя в руки, решительно прекратил его словами:
- Твоя мама сделала тебе прекрасный подарок. Пойдем вниз, покажешься во всем блеске.
Феликс, не меняя выражения лица, молча направился к двери, но Миттермайер жестом остановил его у выхода из комнаты, сказав тихо и серьезно:
- Нам пора поговорить. Но только после десерта, хорошо? Нас ждут и нам обещали наш любимый пирог.
- Ладно, - выдавил Феликс и попытался улыбнуться. Миттермайер протянул руку и взлохматил ему волосы, сын не успел увернуться. Обоим внезапно стало чуть легче. Разговор может немножко подождать, а вот пирог остынет.

После обеда Эва и Ани ушли за покупками, сказав, что вернутся к вечеру. Фрау Миттермайер на прощанье одарила мужа сочувственным взглядом, прекрасно поняв по лицам своих мужчин, что произошло, и что им предстоит. Но рано или поздно этот разговор должен был состояться, и она придерживалась мнения, что сейчас достаточно хороший момент для этого. Ани, конечно, ничего не поняла, но явно что-то почувствовала, поэтому почти не стала дразнить брата и очень резво убежала одеваться, особенно когда ей пообещали поход в любимый магазин кукол.

Они поговорили. Говорил, вернее рассказывал в основном Миттермайер, Феликс слушал внимательно и почти не задавал вопросов. Но одну вещь он не мог не спросить:
- Папа, а… та женщина… которая меня родила… Ты знаешь, где она? Что с ней сейчас?
- Нет, - честно ответил Миттермайер. – Я не знаю. Я пытался это выяснить, чтобы в тот момент, когда ты спросишь меня об этом, я бы знал, что тебе ответить. Но к сожалению, даже Фернер не смог найти никакой информации. Так что…
- Ну и ладно, - сказал Феликс. – Я рад, что узнал правду, но ведь по большому счету это ничего не меняет, так?
- Хорошо, если так, - облегченно рассмеялся Миттермайер, чувствуя, что переломный момент пройден без особых потерь.
- Так. Разве что теперь мне придется учиться вдвое лучше, - заметил юноша. – Раз уж я сын...Двойной Звезды, да? Боюсь, правда, что у меня могут быть проблемы с новейшей историей Рейха, если в учебниках будут допущены неточности. Но это я как-нибудь компенсирую.
- Ты уже решил, какую специализацию выбрать? – заинтересованно спросил Миттермайер.
- У меня есть на это минимум два года, - отозвался Феликс. – Посмотрим, что окажется интереснее, когда я займусь этим вплотную.
- Ну хорошо, - сказал флот-адмирал, вставая с дивана, где они сидели вдвоем.
- Папа, - вдруг сказал Феликс.
- Да?
- А можно я тут еще посижу и заново пересмотрю твой архив фотографий?
- Конечно, - ответил Миттермайер, стараясь не выдать вновь возникшего волнения.- Смотри, сколько хочешь.
- Спасибо.
Феликс направился к шкафу. Миттермайер собрался было выйти из кабинета, но вдруг остановился и сказал то, что когда-то давно решил сказать:
- Феликс…
- Да? – отозвался тот.
- Я хотел, чтобы ты знал. Твой отец был очень гордым человеком, склонявшимся только перед одним человеком во Вселенной...
- Ты тоже, папа, - спокойно сказал Феликс, знакомо улыбнувшись одними уголками губ. – Никакой разницы.

Миттермайер вышел в коридор и направился к себе .«Никакой разницы» говоришь… Нет, Феликс, разница была огромна, но как объяснить это тебе. Да и надо ли… Вот в чем вопрос». Внезапно он понял, что забыл спросить мнение сына на тему перемены фамилии. Но это можно отложить на будущее, у них еще будет время обсудить это, да и с Эвой сначала стоит посоветоваться. И с кайзерин. «И Валену придется новый приказ о зачислении подписывать», - подумал Миттермайер.- «Хотя тогда Ани достанется бумажка с красивой печатью. Ладно, печать мы ей как-нибудь по-другому добудем».